Для того чтобы лицо, находящееся в распоряжении контролера (CDP), было признано дочерним после завершения процесса несостоятельности, кредитор должен представить доказательства. Ситуация усложняется, если лицо, контролирующее неплатежеспособную компанию, утаивает важные документы, а также информацию о бизнесе и финансах неплатежеспособной компании. Верховный суд разъяснил, как распределяется бремя доказывания в таких ситуациях. Юристы убеждены, что благодаря постановлению Верховного суда кредиторам будет проще направлять безжалостные KDL на субсидии.
Несостоявшиеся бенефициары.
Наталью Кузебанову назвали единственным участником руководимой ею компании «Агросервис». В октябре 2018 года компания получила от АКРА 1,4 млн рублей на поставку товаров. ‘Агросервис’ не выполнила свои обязательства и отказалась возвращать контрагенту уже полученные деньги. Впоследствии АКРА приняла меры по обязательству А40-165453/2019 и в дальнейшем переуступила Ростагро право требования.
Летом 2020 года «Агросервис» произвел быстрые изменения в своих активах. Вместо Кузевановой из британской компании Servisargo Ltd, которая была создана за 10 дней до приобретения российских активов, единственным участником компании стала Servisargo Ltd. При этом бизнесмен приостановил рабочие отношения с должником и отказался от должности генерального директора. Кроме того, до конца 2020 года Кузеванова обратилась в налоговую службу с просьбой исправить сведения в ЕГРЮЛ. Словом, первоначальный основной руководитель явно не хотел быть связанным с должником.
В 2021 году Ростагро перенес банкротство «Агросервиса» (дело № А16-398/2021). В ходе производства временный управляющий пытался получить документы, касающиеся деятельности должника. Он часто направлял запросы Кзебановой, но безуспешно и получил лишь часть необходимых документов. В итоге конкурсное производство было прекращено из-за отсутствия финансовых средств. Тогда «Ростагро» обратился в суд, в результате чего Кузеванова была привлечена к субсидиарной ответственности (дело № А16-1834/2022). С нее потребовали взыскать 1,9 млн рублей, включая штрафы и проценты за неисполнение обязательств.
Заявитель утверждал, что бывший генеральный директор должника не передал документы подконтрольным ему компаниям. В результате этого конкурсная масса не могла быть пополнена, а кредиторы не могли получить выплаты. Суд первой инстанции удовлетворил иск, посчитав, что все обстоятельства в совокупности были достаточны для того, чтобы вывести должника в дочернюю компанию. Однако апелляционный суд и суд по уголовным делам прекратили производство по делу, отметив, что ответчик не обязан передавать документы согласно решению суда и что в ходе процедуры банкротства не было установлено, скрывал ли кто-либо эти документы. При этом сами истцы не возражали против завершения производства по делу. Кроме того, представители «Ростагро» не пояснили, в отношении какого имущества не был проведен поиск из-за отсутствия информации.
В своем возражении Кузеванова утверждала, что передала все документы, включая договоры с другой стороной и документы о передаче и получении, новому владельцу должника — компании «Сервисарго». Однако эта компания была ликвидирована всего через год или около того.
Арбитражный суд Еврейского автономного округа установил, что ответчик не представил ни необходимых пояснений о своей хозяйственной деятельности, ни документов о финансовом состоянии должника. Кроме того, судья Мария Козырева пришла к выводу, что г-жа Кузеванова лишь формально передала управление «Агросервисом» иностранному юридическому лицу, в то время как фактически она продолжала сохранять контроль над компанией.
Апелляционный суд не согласился с решением первой инстанции и отменил его. 6-й ААС установил, что истцы не доказали намерения Кржевановой скрыть документы, не исчерпали возможности удовлетворения своих требований в рамках дела о банкротстве «Агросервиса» и просто отказались от финансирования. Арбитражный суд Дальневосточного округа оставил этот закон без изменений.
После этого Ростагро обратился в Верховный суд с жалобой, в которой просил отменить решения апелляционного и окружного судов и подтвердить позицию Арбитражного суда Еврейской автономной области. Заявитель утверждал, что суд освободил управляющего от обязанности доказывать свою причастность к доведению компании до банкротства и возложил это бремя на кредиторов, которые не располагали информацией о деятельности должника. По мнению г-на Ростагро, в рамках данного спора следовало оценить поведение г-на Кусеванова и его причастность к банкротству «Агросервиса».
Вопрос о бремени доказывания.
Верховный суд согласился с доводами апелляционной жалобы. Экономическое общество сочло, что «Ростагро» обосновало, почему Кузеванова должна нести косвенную ответственность.
Несмотря на то что судебного решения, обязывающего Кузеванову предоставить документы в рамках спора о банкротстве, не было, это никоим образом не мешало ей запросить эти документы в рамках субсидиарного дела. Кроме того, когда «АгроСервис» понял, что у него недостаточно средств для проведения процедуры банкротства, «Ростагро» согласился завершить процесс без увеличения своих расходов. Кредиторы рассчитывали вернуть свои деньги за счет привлечения Кузевановой к субсидиарной ответственности.
В итоге Верховный суд отменил решения апелляционного и уголовного судов и ратифицировал закон о первой очереди. Таким образом, подсудимая была привлечена к субсидиарной ответственности.
Мнение адвоката
По сути, Верховный суд четко разъяснил и признал систему вывода активов, заменив НПК и искусственно создав условия для исключения должников из единого государственного реестра юридических лиц, говорит управляющий директор компании «Юко Юко Юлия Иванова. Результаты оценки «Право-300» будут известны с 5 декабря. Иными словами, обвиняемый имеет статус контролера и скрывает документы, пока кредитор докажет, что у компании есть долги, с учетом заключения финансового объединения, пока кредитор докажет, что к субсидии привлечена другая сторона, говорит партнер AB Pavlova, Golotvin, Bykanov &. amp; partners Павлова, Голотвин, Быканов & amp; partners Результаты оценки «Право-300» будут доступны после 5 декабря x Денис Быканов. Иванова добавила, что Верховный суд уже выразил аналогичный подход к делу No. А40-143778/2022 и № А03-6737/2020.
Денис Шашкин, управляющий партнер юридической фирмы «Денис Шашкин & Партнеры», определение хозяйственного общества помогает преследовать компанию KDL, которая не смогла доказать свою добросовестность Денис Шашкин, управляющий партнер юридической фирмы «Шашкин Партнеры Мы в этом убеждены. Они не смогли доказать свою добросовестность». Сергей Кислов, основатель Kislov. law Kislov. law будет доступен с 5 декабря Сергей Кислов. Он подчеркивает, что если бенефициар передает документ иностранной компании за 10 дней до того, как она войдет в капитал должника, это создает обоснованные сомнения в наличии связи.
В какой-то мере решение Верховного суда по делу А16-1834/2022 увеличило количество споров об ответственности дочерних компаний, которые не были осуждены, обеспечив партнерам юридической фирмы «Инфралекс Инфралекс» результат. Оценку «Право-300» можно будет получить после того, как Станислав Петров 5 декабря. В то же время эксперты подводят итоги по количеству «дырявых» банкротств, когда кредиторы не удовлетворяют свои требования, поскольку активы должника не уменьшаются.
Благодаря этому постановлению Верховного суда кредиторы могут избежать лишних затрат ресурсов на финансирование процесса банкротства, если они уже находятся на стадии рассмотрения обоснованности заявления о банкротстве. Передача КДЛ дочерним компаниям.
Станислав Петров, партнер юридической фирмы «Инфралекс» «Инфралекс Право-300» Результаты оценки будут известны после 5 декабря x
Поймай меня, если сможешь: как работает «субсидиарка» после банкротства
Дочерние компании — страшный сон для бизнесменов, менеджеров и бухгалтеров. Обычно это происходит в случае банкротства. Однако даже если процесс банкротства завершен, расслабляться рано. Кредиторы могут «не допустить» менеджеров к отдельному режиму. Сообщаем вам, что для истца или ответчика будет удобнее, если из банкротства станет возможным создание «дочерней компании». Основные черты этих различий также будут рассмотрены отдельно.
Возможность подачи отдельных исков от имени дочерних компаний появилась в законе «О несостоятельности» в середине 2017 года.
В первом случае процесс несостоятельности должен быть приостановлен из-за отсутствия средств. Когда у должника нет денег, чтобы оплатить процесс несостоятельности, а кредитор не хочет «финансировать» процесс. Так произошло в деле № А79-75/2020. После введения наблюдения директор не передал управляющему документы, а без них установить местонахождение имущества было невозможно. Налоговые органы потребовали от директора прекратить производство по делу, а впоследствии попросили «субсидировать» директора до 40 000 000 рублей в рамках отдельного производства.
ФНС России также вправе провести оспаривание заявления о привлечении к дополнительной ответственности (КДЛ), если суд возвращает заявление в связи с отсутствием у должника средств для финансирования процедуры банкротства. Так произошло в деле № А55-725/2020, которое было передано после завершения банкротства самарской компании «Руна».
В последнем случае кредиторам придется узнать о новых основаниях для возврата обязательств перед КДЛ, которые не были известны в ходе процедуры банкротства. В то же время в суд может быть подано отдельное заявление о переходе к субсидиарной ответственности КДЛ как в процессе банкротства, так и после завершения процедуры банкротства и реализации имущества компании. имущества компании.
Возможно привлечение КДЛ к небанкротной субсидиарной ответственности, если нет возможности провести такую процедуру в рамках разницы в банкротстве.
Заявления о привлечении к небанкротной ответственности рассматриваются тем же судом, который рассматривал или должен был рассматривать основное дело о банкротстве. Илья Дедковский, руководитель практики банкротства Ab Kiap, отмечает, что, как правило, такие дела передаются на рассмотрение тому же судье, который участвовал в деле о банкротстве организации.
Преимущества и недостатки небанкротных «грантов
В делах о банкротстве позиция нападения строится на доказательствах, собранных в процессе рассмотрения всей процедуры. Таким образом, кредитор распространяет аргументацию спора на руки. При банкротстве анализируется финансовая ситуация. Администратор может обнаружить множество подозрительных операций. Это часто является основанием для получения «субсидии».
В такой ситуации шансы избежать дочерней компании KDL значительно снижаются.
Это подробный отчет арбитражного управляющего, который помог восстановить справедливость бывшему руководителю КБ «СЭЛ» Московской области в одном из недавних дел. A41-16004/2020. Суд оставил в силе определение о выводах управляющего, отметив его «объективность».
Однако если дело о банкротстве закрывается до того, как синдикат погрузится в материалы и выявит причины «дочерних», например, «вредных» сделок, кредиторы в основном ограничены в предоставлении доказательств ответственности, говорит Юрия Ющик, юрист компании «Лемчик», «Процедура банкротства и консультирование Консультации», Krupsky & Partner.
Шевченко соглашается, что процедура доказывания небанкротной «дочки» при прекращении основного дела сложна. У кредиторов может не быть необходимых доказательств, а у суда — общей информации о несостоятельной компании. В таких случаях шансы уйти от контролера гораздо выше, и только активная процессуальная позиция истца позволяет ему получить компенсацию в ходе этого спора, убежден Шевченко.
Разницы нет. В деле А56-33226/2020 КДЛ помогло именно то, что в ходе банкротства не был проведен финансовый анализ состояния должника. Однако даже «бесполезное» банкротство может упростить другой «вспомогательный» процесс, даже если информация не могла быть получена в первом процессе. Например, в деле A45-28322/2020 аудиторы подвергались преследованию за отсутствие бухгалтерских и иных отчетов о банкротстве. Суд также признал недобросовестным поведение руководителей, которые внесли ложные сведения о своих компаниях в Единый государственный реестр юридических лиц. Они понесли ответственность по обязательствам компании в размере 5,3 млн рублей.
Юристы разошлись во мнениях, кому выгодно, чтобы вопрос о субсидиарной ответственности рассматривался в отдельном производстве (кредиторам или директорам).
Евгений Ведилин, руководитель проектов LegalTech Consult, считает, что КДЛ находится в выгодном положении. Во многих случаях кредиторы не являются специалистами по банкротству, и им сложно представить достаточную доказательную базу, комментирует юрист. Кроме того, кредиторы, которые по каким-либо причинам имеют право вступить в дело о привлечении KDL к субсидиарной ответственности, ограничивают размер ответственности только теми кредиторами, которые вступили в дело. Это также создает риск для инициатора разделения «дочернего» режима. Если он не предложит другим кредиторам присоединиться к судебному разбирательству, то может предъявить требование о компенсации, считает Ведирин.
Конечно, преимущества применения субсидиарной ответственности вне процесса банкротства больше для кредиторов, — говорит Качкин & Партнер АБ, — управляющему было бы интереснее завершить процесс и забыть, но риски, связанные с субсидиарной ответственностью, снимаются только после истечения срока исковой давности». могут быть устранены.
Этот срок составляет 10 лет с момента совершения соответствующего правонарушения, напоминает юрист. Субъективный срок исковой давности в три года может быть применен судом, но может быть и продлен. Например, в известном деле о банкротстве ООО «Дальняя степь», которое началось в 2006 году, суд восстановил срок до получения информации о банкротстве по сделке. Это произошло после того, как дело было возобновлено в 2016 году (А22-941/2006).
Светлана Тарнопольская считает, что само «грантовое банкротство» расширяет зону ответственности КДЛ. Благодаря таким мерам кредиторы получают дополнительные возможности «преследовать» их. Эксперты считают, что такое «преследование» может нанести серьезный «ущерб» интересам кредиторов.
По мнению Шевченко и Ющика, одно из преимуществ сторон зависит от стадии, на которой завершено дело о банкротстве. Кредиторам будет проще, если у синдиката будет время собрать информацию о финансовом положении и сделках должника. Если дело завершается на стадии проверки обоснованности требований, то в более выгодном положении оказываются лица, осуществляющие контроль.
По словам Тарнопольской, первоначально самая большая проблема с «дочерними компаниями без банкротства» заключалась в том, что кредиторы не могли инициировать этот процесс, если их требования были связаны с дочерней компанией, а дело о банкротстве еще не было рассмотрено. Однако летом 2021 года Верховный суд, судя по всему, устранил это «препятствие» в своем постановлении по делу «Логостиля» (подробнее: Верховный суд утвердил «дочку» без банкротства). Эксперты считают, что «теперь кредиторы смогут подавать отдельный иск к КДЛ о привлечении к субсидиарной ответственности, даже если ранее основания для ответственности были „явными“».
Однако у этой категории дел есть и другие проблемы. Одной из них, по мнению Шевченко, является нежелание суда помогать заявителю в сборе обширной доказательной базы и исследовании финансовых и иных обстоятельств должника.
По мнению Юлии Ющик, основная проблема заключается в том, что небанкротные «гранты» могут рассматриваться судьями, которые не ведут дела о банкротстве должников и не работают в судах по банкротству. Это означает, что они не знакомы с особенностями этих различий.
Кроме того, в ходе рассмотрения дела о банкротстве судья составит определенное мнение о контролирующем должника лице: как оно передавало документы, какие договоры заключало. Таким образом, подходя к рассмотрению заявления об ответственности того или иного лица, судья уже имеет много исходных данных и, следовательно, принимает документально оформленное решение. Эксперт поясняет, что «если судья разделяет дело только на „вспомогательной“ стадии, то на самом деле ему приходится анализировать всю деятельность должника, контролирующего его лица и лица, контролирующего его в контексте производства».
Так, в деле № А40-160409/2020 московский суд не потрудился проанализировать, обязан ли руководитель должника подавать заявление о банкротстве.
Субсидии» от банкротства остаются „неизвестным и новым механизмом“ для судов, считает Анастасия Урезко. Экономический совет Верховного суда часто должен вмешиваться, как в случае с делом «Логостиля», потому что суд не спешит привлекать к субсидиарной ответственности вне банкротства, даже если в законе сразу есть указание на такую возможность.